Исторические приключения
Заглянуть в прошлое, чтобы увидеть будущее, постигнуть законы бытия, чтобы избежать ошибок, раскрыть тайну, чтобы узнать истину! Георгий Григорьянц
Книга Георгия Григорьянца — остросюжетный роман «Драконий перстень» — откроет читателю чудеса Древнего Востока в период конфронтации Рима с армянским царством. 1 век до нашей эры — век превращения Римской республики в Империю. Юлий Цезарь, Антоний и Клеопатра, Помпей и Красс страстно желают быть властителями мира, встать вровень с богами, но для этого нужно одно – найти тайник, в котором хранится созданный египетскими богами магический свиток. С помощью его священных формул и древних заклинаний можно получить власть над природой и людьми. Ключ к тайнику оказывается в Армении…
Магия опасна. Творя чудеса, она околдовывает человека. «Драконий перстень»
Читатель вместе с героями книги «Драконий перстень», с которыми ранее познакомился в романе «Гром над Араратом», бродя по закоулкам занимательного сюжета, погрузится в мир тайн, чудес и загадок древности.
Эта книга о главных ценностях жизни и сильных духом людях, о тщеславном Риме и миссии Армении в период расцвета древних цивилизаций. Роман интересно читать, потому что наряду с приключениями героев, забавными сценками, битвами и поединками раскрыты секреты властителей, грезивших две тысячи лет назад о покорении мира, возвышении до уровня богов и бессмертии. На мой взгляд, увлекательный сюжет и ироничность автора порадуют любителей остроумного и интеллектуального чтения.
Виктория Шевченко, литературный редактор издательства «Де҆ Либри»
Древний Рим стал центром мира. Ему требуются рабы и золото, все больше и больше. Взоры патрициев устремились на богатый Восток, и легионы, ведомые Помпеем, двинулись на Армению и Кавказ. Царь Армении Тигран II Великий и его сын Артавазд пытаются остановить гибельное нашествие. Возможно, им поможет старинный артефакт – драконий перстень, который творит чудеса, придает человеку невероятную силу, но также подчиняет волю до беспрекословного послушания. Приключения, тайны, страсть, любовь, а также античные битвы, борьба со злом и несправедливостью выпадут на долю героев книги. Насладиться чудесами Древнего мира, стать участником необычных событий, ужаснуться злодействам царя Митридата, удивиться поступкам Юлия Цезаря, по-новому взглянуть на Антония и Клеопатру – книга полна неожиданных поворотов, захватывает с первых страниц, будоражит воображение.
Отрывки из книги:
В лучах заходящего солнца древний город Арташат, погружаясь в безмятежность неги и мир причудливых грез, окрасился в багрово-золотистые тона. Медленно остывая от дневного зноя, столица царства Великая Армения засыпала.
К храму армянской богини Анаит приблизились три женские фигуры — сгорбленные и мрачные, в просторных грязно-серых плащах-гиматионах. Край плаща каждой наброшен на голову, скрывая лицо. Опираясь на посохи, они ковыляли к входу в храм, куда в это вечернее время стекались для лечения больные и убогие. Врачевание начиналось с обряда очищения — страждущих окуривали специальными благовониями, а потом жрецы всех укладывали спать прямо на каменные плиты святилища, чтобы утром выслушать рассказ о сновидениях больных и назначить лечение.
— Меня зовут Каринэ. Вы можете прилечь у алтаря, — обратилась к женщинам жрица после завершения обряда, указывая на возвышение с жертвенником.
Одна из пришедших приблизилась к позолоченной бронзовой статуе богини Анаит и, выпрямившись, подняла голову, устремив взгляд на ее руку. Богиня — величественное изваяние — стояла на пьедестале и держала в поднятой правой руке жезл с парой отшлифованных камушков горного хрусталя. Сбросив с себя плащ, женщина, молодая, красивая, с золотистыми волосами, в доспехах и с оружием, холодно взглянув на жрицу, направилась к статуе богини. Каринэ всполошилась:
— Ты кто? Что тебе нужно?
— Не мешай, и все останутся живы, — невозмутимо ответила женщина-воин.
— Ты амазонка! — воскликнула жрица. — Мужеубийца!
— Я пришла забрать то, что мне нужно.
Амазонка кивнула своим спутницам, также молодым и сильным девушкам, и те, сбросив плащи, подбежали к статуе и ловко сцепили кисти рук. На сомкнутые ладони вскочила их предводительница, и ее подняли вверх. Схватив жезл, она спрыгнула на пол и попыталась бежать к выходу. Внезапно двери храма с шумом закрылись. Пространство с колоннами, освещаемое светильниками с касторовым маслом, заполнилось жрецами — мужчинами и женщинами. На встревоженных лицах читалось: произошло что-то ужасное.
— Остановись, верни жезл! — закричала Каринэ. — Он реликвия храма!
— С дороги! — амазонка достала из ножен короткий меч.
— Храм не позволит тебе выйти наружу с этой вещью, — твердо произнесла Каринэ.
— Ну, это мы еще посмотрим.
Воительница-амазонка, спокойно заложив жезл за пояс, приготовилась атаковать первой. Жрецы-мужчины вооружились длинными палками. Предводительница амазонок (ее звали Калестрида), издав устрашающий рев, набросилась на одного из них. Жрец, сделав оборонительное движение, тут же перешел к атаке, не подставляя деревянное оружие под лезвие клинка. Не стремясь нанести увечье, он заблокировал движение меча и ждал — возможно амазонка передумает драться. Другая воительница метнула короткий дротик —поразить жреца-раба, но тот отбил его в полете. Третья амазонка, самая молодая, ринулась на одного из защитников с топориком, но тут же дубинка обрушилась на ее голову. Жрецы явно контролировали ситуацию, не причиняя противнику вреда.
Калестрида получила сильный удар тычком в грудь, у ее подруги в ходе атаки сломался бронзовый клинок. Калестрида попыталась рассечь мечом голову противника, но жрец отбил меч и острым концом палки расцарапал ей лицо. Амазонка отпрянула, но проведя обманный прием, ранила жреца. Его место немедля заняла Каринэ. Работая палкой стремительно и энергично, она выбила меч из руки Калестриды, а от летящего боевого топорика увернулась.
— Ты отважная женщина, — крикнула жрица, — но никому не позволено красть в храме!
— Мне нужна эта вещь! Уйди с дороги!
Жрецы, полные решимости отстоять реликвию, пошли в атаку. В умелых руках палки превратились в грозное оружие. Один из служителей храма, ударив подругу Калестриды в колено, сломал ей ногу. На другую женщину, самую молодую из амазонок, сверху, со свода храма, упала сеть, и, запутавшись в ней, девушка рухнула на камни пола. Яростная схватка продолжалась только между Каринэ и Калестридой, но поражение амазонки было предрешено. Каринэ обманным движением изобразила замах, соперница защитилась дротиком, а жрица молниеносно ткнула острым концом палки ей в горло, и вонзила бы неминуемо, но… амазонка застыла, устремив взор на палку. Шумно дыша, она глянула на поверженных подруг и, бросив дротик, подняла руки:
— Я сдаюсь!
Ее обступили жрецы: кто-то забрал жезл, кто-то связал веревкой. Калестрида посмотрела с недоумением на статую богини Анаит. Амазонки в этой скульптуре признавали свою богиню-покровительницу Артемиду — осязаемое воплощение женщины-воина. Предводительница нападавших горестно произнесла:
— В нашем храме богини Артемиды я принесла в жертву четырех чужестранцев. Почему же богиня сегодня оставила меня?
— Богиня Анаит — покровительница Арташата, — сухо сказала Каринэ. — Она не допустит великую несправедливость в своем храме. Ты зря сюда пришла, тебя ждет бесславный конец.
Жрецы и жрицы, собравшись вокруг статуи, упали на колени и воздели руки к небу:
— О великая матерь, богиня Анаит, заступница и кормилица народа, могущественная и целомудренная госпожа наша! Тебе возносим молитву со словами благодарности за помощь. Впредь дари людям любовь и плодовитость, будь нашей защитницей, славой и животворящей силой!..
В храм вошли служители порядка, возглавляемые Кухбаци, начальником службы безопасности царя. Жрецы, встав с колен, почтительно поклонились.
— Нападение на храм — серьезное преступление, — произнес Кухбаци, — а похищение реликвий может привести к непоправимым последствиям, поэтому карается смертной казнью. Увести преступников!
Двух воительниц, связанных и обезоруженных, вывели из храма, а третью, со сломанной ногой, положили на щиты, скрепленные копьями. Солдаты водрузили ношу на плечи и унесли.
Царство Великая Армения восстанавливалось после первой ожесточенной войны с Римом. Недавнюю войну, подчиняясь общему стремлению граждан Римской республики грабить, разделять и властвовать, развязал и бездарно вел, не слушая своих советников, главнокомандующий армией Лициний Лукулл. Ущерб Армении был нанесен значительный, но страна после победы в войне быстро возродилась, продолжая стремительно развиваться. Шел 2426 год по древнеармянскому календарю или 66 год до нашей эры.
Царь Великой Армении Тигран II в покоях арташатского дворца разговаривал с приближенными.
— Откуда прибыли эти воительницы? — острый взгляд царя остановился на советнике Евсевии.
— Великий канон (властитель — арм.), племя амазонок обитает где-то в северных предгорьях Кавказских гор, — ответил старый, умудренный опытом армянский философ и историк. Ему царь доверял все свои тайны.
— Государь, многие считают, что амазонки — миф, — сказал Метродор, греческий ученый, покинувший Афины с тех пор, как Рим захватил Грецию, и ставший советником царя. — Но они существуют! Мифы, повествующие о них, вовсе не вымысел.
Тигран читал Геродота и знал, что эллины не раз воевали с амазонками в Малой Азии.
— Амазонки и албаны родственны, — добавил Метродор.
Лицо Тиграна, одухотворенное и царственно спокойное, но скрывающее за маской спокойствия жизненную энергию, выражало несокрушимую волю и работу мысли, самообладание и внутреннюю дисциплину. Он в раздумье прошелся по залу со стенами из серого базальта и необыкновенной резьбой по камню. Лучшими в мире резчиками по камню считались армяне: их приглашали для украшения дворцов и храмов по всему миру, в том числе в Рим, Иерусалим и Антиохию.
Тигран сердито спросил:
— С каких это пор албаны стали заниматься грабежом и нападать на наши храмы?
Албаны — собирательное название народов Кавказа, придуманное греками. На горных склонах обитало много племен: гелы, леги, кадусии, амарды, утии, аланы и другие, а самым могущественным и многочисленным было племя каспиев, давшее название Каспийскому морю. Имелись сведения, что амазонки когда-то были женами кочевых албанов.
Кухбаци, начальник службы безопасности, проронил:
— Давно горцы не нападали на земли твоего царства, государь.
Царь недоумевал:
— Что же такое случилось, если одно из племен, пусть и излишне воинственное, напало на мою столицу, да еще попыталось украсть из храма реликвию?
…На другой день после прибытия в Рим Гурасу организовали встречу с Цезарем. В сопровождении свиты армянский дипломат двинулся в римский район Субура, где находился дом сенатора. Район, считавшийся предместьем Рима, находился недалеко от форума и имел репутацию неблагополучного, поэтому в свите были не только слуги, но и телохранители. Для переселения на престижный Палатинский холм Цезарю просто-напросто не хватало денег.
Входную деревянную дверь открыл слуга, проводивший Гураса в атрий с небольшим прудом в центре. Хозяин дома уже ждал:
— Гурас! — Юлий Цезарь расплылся в улыбке. — Когда приходит армянский друг, понимаешь, что дружба существует не только во имя благородных поступков, но даже делиться последним золотом. — Хозяин с удовольствием смотрел на небольшой сундук, который внесли и поставили у его ног.
Гурас поклонился:
— Твое расположение, Цезарь, ценно тем, что Армения получает советы дальновидного и мудрого государственного деятеля.
— Царь Тигран умеет сокрушать врагов, поэтому достоин моего уважения, — продолжал Цезарь. — В Риме не мешало бы установить монархию восточного типа, но без насилия.
— Цезарь, ты всегда почтительно отзываешься о моем царе. В знак глубокого уважения прими эти дары.
Гурас открыл сундук, и перед сенатором заблестели золотые и серебряные кубки и кувшины, чаши из горного хрусталя, кинжалы, ювелирные украшения и серебряные денарии.
— Золото — символ постоянства… — Цезарь с восхищением осматривал изделия и, взяв в руки золотой кувшин, сказал: — Какая изящная вещь! Жаль, что я почти не употребляю вина.
От Гураса не укрылась страсть хозяина дома к изысканности и стремление к роскоши, коих он был лишен. «Но все впереди, — подумал армянский гость, — он молод, ему около тридцати пяти, энергичен, честолюбив». А вслух мягко произнес:
— Золото является также символом богатства и власти…
Цезарь понял намек:
— Мой дом, конечно, не производит такого впечатления, но в будущем, после избрания великим понтификом, а я верю, это произойдет рано или поздно, я получу резиденцию от государства: перееду из Субуры в самый центр города. Знаешь, мой род Юлиев Цезарей находится в родстве с богиней Венерой…
— Прямой потомок богини? — бровь Гураса взлетела вверх. — Впрочем, я всегда подозревал твою исключительную значимость, так сказать, сакральное начало личности.
— Между прочим, по материнской линии в моем роду был сам Марс.
— Вот почему ты резко выделяешься среди людей, тебя окружающих! — воскликнул Гурас.
— Происхождение от богов накладывает большую ответственность…
Гурас почтительно поклонился:
— Цезарь, желаю тебе не только достойно служить своей родине, но и творить историю!
Появилась Помпея, молодая жена Цезаря, двадцати трех лет, красивая, с хорошей фигурой, темно-рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. Гурас опять поклонился, а Цезарь сказал:
— Помпея, это наш гость с Востока, из Великой Армении, Гурас, брат царя. Посмотри только на эти великолепные предметы, которые он преподнес в дар! — Сенатор взял из сундука чашу и передал жене: — Такой роскошной чаши из горного хрусталя с отделкой золотом нет даже у Красса!
— Сказочно красива! — бросила Помпея. — Но годится разве что испить яду, — возвратив чашу мужу, она развернулась и ушла.
Недовольный ее поведением, Цезарь изменился в лице. Гурас, опустив глаза, подумал: особых чувств к жене сей муж не испытывает. Впрочем, все и так знали, что брак с родственницей Гнея Помпея был нужен Цезарю, чтобы сблизиться со знаменитым военачальником. Ходили слухи, что и сам Цезарь не был идеальным супругом, мол, падок на любовные утехи.
Прошли в таблиниум — главное помещение дома, где хозяин принимал гостей. Дверь таблиниума выходила в сад и была отворена, поэтому зелень и цветы, как картина в раме, украшали комнату. Любовь к природе — непременное качество римлянина, а тем более патриция, коим был Цезарь. Рабы унесли сундук с подарками, а Цезарь и гость, сев в кресла друг против друга, начали разговор.
Гурас смотрел на этого человека, утверждаясь во мнении: он не остановится ни перед чем, дабы достичь высот власти. Он умен, быстро реагирует на меняющиеся обстоятельства, желает сделать политическую карьеру, может манипулировать людьми, высокопарен, обладает живыми глазами, тщательно ухаживает за собой. Несомненно, диктаторскую власть в Риме захватит он.
— Юлий Цезарь, — сказал гость, — я прибыл просить тебя о помощи…
— Если ты о предстоящей войне на Востоке, порученную Помпею, то, увы, ничем помочь не смогу. Война дает право завоевателям диктовать покоренным любые условия.
— О, нет-нет! Честолюбие Гнея Помпея требует отдельной встречи с ним. Догадываюсь, как трудно будет смягчить участь будущей жертвы. Но он никого не принимает. Прошу тебя, организуй нашу с ним встречу!
— Я пожертвую своей репутацией, если буду просить за Армению.
— Чтобы все стороны почувствовали заинтересованность в переговорах, — загадочно сказал Гурас, — нужно одно из двух: общую цель или выгоду для сторон.
Цезарь улыбнулся:
— Общая цель возникает в тайных союзах, а вот выгода дает преимущество, позволяющее великодушно делать добро.
— Деньги можно найти, если поискать… — Гурас многозначительно посмотрел на сенатора.
— Да, деньги мне сейчас нужны, — задумчиво произнес Цезарь. — В этом году я стал смотрителем Аппиевой дороги: придется ремонтировать за свой счет. Еще меня избрали курульным эдилом. Он, кроме всего прочего, организует в Риме праздники, игры и гладиаторские бои на собственные средства. Еще я раздаю хлеб беднякам… Приходится занимать крупные суммы у друзей и покровителей.
— Уверен, граждане Рима запомнят тебя надолго, — похвалил Гурас. — Цезарь, я знаю человека, готового заплатить крупную, очень крупную сумму за твое посредничество.
— И кто же это? — глаза сенатора загорелись.
— Египетский правитель Птолемей XII просит признать его как царя. Он хочет, чтобы легитимность его власти была одобрена Римом.
— Это сложный вопрос… В сенате поговаривают, что египетское царство должно отойти Римской республике по завещанию Птолемея XI, убитого в расцвете сил…
— Но мы-то знаем, что завещание подложное… — Гурас заговорщически посмотрел на хозяина дома.
— Люди охотнее верят тому, чему желают верить, — Цезарь смотрел в упор на гостя. — Говоришь, он готов заплатить крупную сумму?
— Очень крупную!
— Этот вопрос требует согласования с высокопоставленными людьми… — начал Цезарь, но Гурас его прервал:
— Птолемей готов заплатить достаточно… Риму выгоднее иметь независимое египетское царство, которым правят потомки Александра Македонского…
При упоминании этого имени Цезарь вздрогнул: он всегда ориентировался на этого завоевателя, управлявшего покоренными народами по рецепту персов. И даже обожествление своей персоны Гай Юлий проводил так же, как и его кумир Александр. Пару лет назад Цезарь посетил Египет и убедился, что власть древних фараонов и власть Александра Македонского покоилась на одном и том же принципе — божественном происхождении. Войдя в египетский храм и увидев статую Александра Великого, Цезарь поймал себя на мысли: «Он умер в тех же летах, что и я сейчас, но он покорил весь мир, а я не совершил ничего примечательного».
Сидя в кресле напротив армянского дипломата, сенатор подумал: «Придет время, и покорителем Египта стану я сам». А вслух сказал:
— Что ж, идея заманчивая, но ты же понимаешь, что без Помпея и Красса этот вопрос решить нельзя?
— Понимаю. Вы трое — это союз власти, денег и ума, — улыбнулся Гурас.
Цезарь негромко сказал:
— И потом, я должен провести решение в сенате… О какой сумме идет речь?
— Шесть тысяч талантов!
Глаза сенатора округлились, лицо стало решительным, и он произнес свою любимую фразу:
— Великие дела надо совершать не раздумывая, чтобы мысль об опасности не ослабляла отвагу и быстроту.
Он встал и быстро заходил по комнате. «Артистично, талантливо!» — подумал Гурас, а Цезарь продолжал:
— Моему честолюбию льстит, что ты обратился с этим вопросом ко мне. Средства Птолемея решат все мои финансовые проблемы. Я берусь за это дело!
«Он с удивительным легкомыслием принял мое предложение. Такой человек действительно осуществит любые честолюбивые планы», — размышлял Гурас, а Цезарь пришел в возбужденное состояние:
— Я не терплю нерешительности! Все скрытое и непознанное порождает страх, поэтому нельзя долго обдумывать дело, надо за него браться сразу. Дорогой Гурас, обещаю: царь Птолемей XII станет другом римского народа, а тебе я устрою встречу с Помпеем.
Они расстались друзьями.